Анатолий Николаевич Алексеенко Восток – 73:
ДОСАДНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ
Дежурил я как-то раз по этажу. Курс ушел строиться вниз - маршировать на обед. Вернулся мой сменщик, и я побежал догонять ребят. Однако на уровне третьего этажа был отловлен. И строго допрошен, почему это слушатель передвигается вне строя. Демонстрация повязки, мол, «Дежурный» Деда никак не убедила. Тогда я стал объяснять, что внизу строится на обед курс, и я как раз спешу влиться в его ряды.
На обед? - как бы изумился Дед, и тяжкая дума легла на его чело. - Раз так, идите, товарищ слушатель, - и добавил: Идите, это необходимо!»
СЛУЧАЙ В КАРАУЛЕ
Как известно, суточный караул делится на три смены: кто-то ходит на «объекте» с автоматом, кто-то спит, а кто-то тупо сидит в бодрствующей смене. Все это уставное благолепие теоретически длится по два часа. Теоретически, но не практически. Как правило, состав караула сдваивает смены, чтобы, погуляв по морозцу четыре часа, потом четыре же часа по-людски выспаться. При этом списки всех смен жутко перепутываются.
На наше «счастье» дежурным по Институту заступил некий деятель с «дубовой» кафедры, который с чего-то решил проверить караул лично и нагрянул в караулку. Сержант-начкар сначала обалдел, но потом начал змеиным шепотом за спиной проверяющего командовать: Согласно списка, кто с какого поста, какой смены –становись!.
Внезапно и вероломно разбуженный арабист Саша Горбачев, втиснутый во вторую шеренгу, проявил при этом редкостное самообладание. Не разлепив толком глаз, он не стал вдаваться в подробности, а только повторял сквозь зубы одну и ту же фразу тоном радиста: Кто я такой, какой пост, какая смена? Кто я такой, какой пост, какая смена»
Разумеется, искомая фамилия ему была передана, и, вообще, проверка прошла без серьезных накладок.
СТРИЖКА
Весной 72-го года Ваш покорный слуга воротился на родной курс из Алешинских казарм. А вскоре нас выстроили в коридоре на предмет проверки перед весенним смотром в честь перехода на летнюю форму одежды.
Стоим мы с военными билетами, расческами, платочками и прочей положенной ерундой в руках. А начкурса Г.К. тщательно, значит, функционирует. Вдруг появляется зам. начальника факультета п-к П. А строевая часть - как раз его епархия. И начинает вершить свой суд и расправу, естественно, выявляя массу нарушений.
Его светлый взор внезапно падает на меня и как-то даже еще более светлеет.
- Товарищ слушатель! Выйти из строя! Выхожу, произвожу поворот кругом и, конечно же, не жду от этого ничего хорошего.
- Начальник курса! - чуть ли не со слезой гремит П. - Вот какой должна быть уставная прическа! Ведь есть же на курсе примерные слушатели. Чтобы завтра у всех ... - и т.д. и т.п.
Тут в строю раздается дружное ржанье, и даже К. начинает фыркать в кулак.
- Товарищ полковник! - смущенно говорит начальник курса. - Он неделю назад только вернулся с гауптвахты.
После секундной заминки П. говорит: И тем не менее! Всем укоротить! Максимум, что положено курсанту, - ко-р-р-роткий полубокс!
Должен заметить, что вопрос о длине волос в армии вообще вещь сакральная. Чем они короче, тем подразумеваются выше боевой дух и воинская дисциплина.
А теперь пример «от обратного». Года этак через два или три после окончания ВИИЯ случай привел меня на «китайскую» кафедру. А поскольку в той конторе, в которую я распределился, военную форму носить не приходилось, то некоторые положения славного Устава просто игнорировались. Ну и волосы у меня были соответствующие.
Начальника кафедры К. это обстоятельство никак не задевало. Мы довольно мирно обсуждали с ним «китайские» дела, как вдруг ввалился замполит факультета Ф.Т.М. К слову сказать, это у него был чуть ли не последний день на службе. Уходил в отставку, но инстинкт политработника работал во всю мощь.
Как-то вяло отозвавшись на мое приветствие, он с неподражаемой горечью обиженного в лучших чувствах строевого командира адресовался к К.: Вот, Иван Дмитриевич, воспитывали мы их, воспитывали... Растили офицеров... И вот! Вы полюбуйтесь, с какими волосами к нам приходят!
Бедолаге даже в голову не пришло хотя бы осведомиться, а как мне работается с полученными в Институте знаниями. Не говоря уж о том, что «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей».
И еще об этом же. Начальник факультета Б. как-то раз на плацу произнес пламенную речь, в коей блестяще доказал тезис о короткой стрижке, опираясь на народную мудрость о том, что волос - дурак, и вообще, черт знает где растет. Сняв затем фуражку, генерал окончательно подытожил: Вот будете в моем возрасте, когда глупые волосы покидают умную голову, тогда вопрос о прическе отпадет!
