Сергей Сергеевич Староверов Восток – 80:

ВИИЯ И МУЗЫКА

Можно сказать, что между языком и музыкой мало общего. Язык – это инструмент общения между людьми. А музыка – язык общения с Богом.

По форме может быть и так, а, по сути, неверно.

Видимо поэтому, музыка всегда находила свое место в ВИИЯ. Лингвисту в его работе нужна музыка, особенно переводчику, так как правильная языковая фраза подобна музыкальной. Фальшивое слово, языковая конструкция так же режут слух, как и неверная нота или музыкальная фраза.

Через многие годы после окончания этого уникального учебного заведения понимаешь, что такие парадоксальные связи и помогали нам глубже проникать в суть окружающих нас вещей и явлений.

Тогдашнее руководство ВИИЯ, а из них большинство были фронтовиками, прошедшими суровую школу, где ложь и фальшь были неприемлемы, уделяло время и музыкальному воспитанию будущих переводчиков. На сцене Института давали шефские концерты Муслим Магомаев, Палад Бюль-Бюль Оглы, Людмила Зыкина, Людмила Сенчина, Александр Градский и многие другие звёзды советской эстрады.

Но, одно дело быть пассивным слушателем, что тоже прекрасно и полезно, а другое – самому быть субъектом творческого процесса.

В ВИИЯ всегда разнообразных талантов было достаточно. Полученного образования и навыков хватало не только для профессиональной реализации, но и для писательской деятельности, участия в политике.

Но музыка – это особая сфера. Чего стоил легендарный музыкальный коллектив «Спектр», ставший по-моему, одним из самых ярких образцов разносторонней одаренности ВИИЯковцев.

Еще даже не поступив в ВИИЯ (а этих попыток было четыре!), сердце мое было пленено этой замечательной группой, с первого моего знакомства с их творчеством в 1973 году в лагере ВИИЯ, по соседству с Звездным городком, когда все абитуриенты (кроме москвичей) стали сдавать экзамены там, а не в Москве, чтобы отсечь от процесса селекции докучавших ходоков и просителей в лице родителей, родственников и знакомых.

В один из летних дней, в разгар приёмных экзаменов, в лагерь и доставили курсантский ансамбль «Спектр», чтобы поднять боевой дух абитуры и отвлечь нас на время от учебников и словарей.

Всех по-военному согнали у летнего клуба со сценой-ракушкой, на которой в это время музыканты и добровольные помощники уже расставляли неказистую аппаратуру. Увидев старую знакомую органолу «Ионика», являвшую собою, пожалуй, единственный советский образец электронных клавишных в то время, я уже настроился на то, чтобы незаметно скрыться где-нибудь в ближайших кустах, чтобы не отвлекаться от подготовки к экзаменам. Уважающие себя музыканты даже в далеком от Москвы Ворошиловграде уже на таких «дровах» не играли. Тогда уже можно было прикупить (но с большим трудом и, как правило, с переплатой) приличные для того времени клавиши производства ГДР, с неплохим звуком.

Ну да ладно, сбежать не удалось, и я уже смирился с грядущей пыткой, представляя, какие «звуки музыки» из всего этого польются. А на сцене уже появились музыканты с гитарами. Вот гитары были неплохие – немецкие «Музимы» - на которых не брезговали играть и профессионалы (а на чем еще, если других не было!?). У одного из них в руках была даже скрипка! Становилось интересно!

После первых же аккордов и первых нот вокала меня реально, как бы сейчас сказали, «заколбасило»! «Ионика» так играть не могла! Это была настоящая, почти профессиональная, музыка, которую перед тобой практически ни на чем исполняли живые люди. Когда ребята заиграли битловскую “Back in the USSR”, и как! - клавишник на «Ионике» творил невероятное – кроме основной партии органа он еще и ухитрялся имитировать ревущие звуки заходящего на посадку реактивного лайнера. И из стареньких колонок на сцене была слышна не языковая абракадабра, а то, что пели сами «битлы». И я уже окончательно не понимал, где я, зачем, и что со мной происходит. Было на этом концерте и много другой замечательной музыки. Пели «Песняров», «Поющих гитар» и др. И все было так, что хотелось встать и продолжать слушать стоя из пиетета к твоим сверстникам. Это были действительно мастера своего дела.

Через два года, наконец-то поступив в ВИИЯ, я узнал этих небожителей от музыки из «Спектра». Тем летом 73-го на сцене из пятерки я помню троих, с кем мне потом еще посчастливилось поиграть: клавишник – Игорь Переверзев и гитарист Саша Калюжный. С Владом Михневичем – скрипачом и вокалистом, на одной сцене поиграть уже не удалось – к тому времени он выпустился, а арабисты Игорь и Саша из-за 2 лет командировок на Ближний Восток дали мне такую замечательную возможность, многому научив в музыке.

Вспоминая те времена, я и сейчас им благодарен за то, что они научили меня с полной отдачей, профессионально делать то, к чему я относился как к хобби. Вроде – не нравится, что я делаю – ну, не слушайте. Я своего благодарного слушателя и в подворотне найду, бренькая на трех аккордах и радуя неискушенного собрата песнями про несчастную любовь. «Нет»,- говорили мне мои старшие коллеги по сцене – « развивай свои возможности, стремись к совершенству, работай на искушенного слушателя». И мы работали.

В 79-ом сделали свой музыкальный спектакль. Острый, с политическим уклоном, с героем-журналистом из ведущей американской газеты, естественно с передовыми прогрессивными взглядами. Все было, от первой буквы до последней ноты, сделано в стенах института. Не помню, кто написал либретто (братцы, подскажите, историю ВИИЯ надо наполнять фактами и именами!), а музыка создавалась И.Переверзевым, А.Калюжным при скромном участии других музыкантов и вокалистов группы. Состав того «Спектра» 78-79-го годов, кроме упомянутых «динозавров» в лице Калюжного и Переверзева, был следующим: ритм-гитара – Игорь Игуменцев, бас – Александр Конных, ударные – Сергей Пьянков (все трое с «бериевского» курса – В-78) и вокалисты – Алексей Чурбанов и Сергей Староверов (В-80).

Замечу, что слава о музыкальном спектакле разлетелась по Москве довольно быстро. Было на премьере немало гостей от московского студенчества. Стали поступать приглашения выступить на других студенческих площадках в вузах столицы. В институте его играли несколько раз. И всякий раз был аншлаг – в актовом зале на 600 или 800 мест (точно не помню), набиралось людей под тысячу – сидели на ступеньках и у сцены. Гостей было много, так как всё это было бесплатно, а по предварительной записи, без счёта, пускали всех.

На сцене мы отдавали нашим благодарным слушателям продукт долгих и утомительных репетиций. Овации и признание имели обратную сторону, невидимую из зала – зубрить язык и другие предметы приходилось в ущерб сна и других радостей молодой жизни.

О репетициях, кроме того, что они забирали массу и так лимитированного времени, вспоминается особенно вот еще почему. На самих репетициях были перерывы, которые гениально заполнялись расслабляющими нас импровизациями в исполнении Игоря Переверзева. Ничего подобного ни до, ни после я не слушал. Игорь делал музыкальные портреты на известных людей. В основном это были персонажи ВИИЯ: начальники курсов, руководство факультета, отдельные характерные личности из командования. Надо понимать, что серые личности, незаметные, интереса не представляли. Интересно было услышать, как в музыке можно выразить знакомого тебе легендарного персонажа и быта и легенд слушателей. И здесь начиналось.

Игорь садился за рояль, руки нервно, поверх клавишей, совершали движения, как художник молниеносно делает первые, еще незаметные наброски на холсте… Вот они уже опускаются на ряд черно-белых нот… - мы начинаем медленно и заразительно давиться от смеха. Это было радость узнавания и радость благодарности в адрес творящего перед тобой музыкального гения.

Весь юмор нашей курсантской жизни, высказывания и «перлы», характерные особенности речи и даже лексики, походки перед нами оживали в этих комбинациях из семи нот руками Игоря. Больше одного-двух персонажей в музыкальных зарисовках Игоря выдержать было невозможно. Его и самого на это не хватало – человек испытывал неимоверное напряжение в этаких экзерцизах (хороший отдых!), - а мы бы просто не смогли бы встать потом от смеха.

Для меня именно такие опыты Игоря открыли дверь в серьёзную, классическую музыку, но чуть позже. До этого большие формы пока не доходили до сознания. На слуху были, а до сердца и души не доходили. Как говорится, - за деревьями леса не видел. А там, на репетициях, магией настоящего музыканта эта дверь и была приоткрыта. Нет сомнения, что ни я один приобщились в свое время к музыке с помощью этих самобытных музыкантов. Кто-то начинал играть сам. Кто-то приобщался к качественной музыке.

Признание заслуг этого музыкального коллектива было и на официальном уровне. Неоднократно «Спектр» становился лауреатом различных конкурсов самодеятельных коллективов в 60-70-х годах прошлого века. Конкурсы тех лет, конечно, были не так обставлены как нынешние, но таланты, добравшиеся до финала, были настоящие. И «Спектр» был настоящей жемчужиной в короне талантов ВИИЯ.

Игорь Юрьевич Гончаров Восток – 75:

Хотелось бы поправить предыдущего оратора – Сергея Староверова. Он пишет:

"Признание заслуг этого музыкального коллектива было и на официальном уровне. Неоднократно «Спектр» становился лауреатом различных конкурсов самодеятельных коллективов в 60-70-х годах прошлого века. Конкурсы тех лет, конечно, были не так обставлены, как нынешние, но таланты, добравшиеся до финала, были настоящие."

При всем уважении к моим однокурсникам - создателям ансамбля, "Спектр" появился на свет не в 60-х годах. По одной простой причине - он был детищем степановского курса, набранного в 1970-м году. Официально группа появилась в 1973 году. Помню, концертную деятельность за пределами института в Калининском РК комсомола (в кафе около Калининского рынка). Она же принимала участие в всех наших мюзиклах и спектаклях курса, вечерах отдыха.

О самом знаменитом концерте группы я писал в Байках от майора ВИИЯкова 15 лет назад.

Вкратце повторюсь (с поправками на последнюю статью С.С. Староверова).

Как-то в выходной в "кубинском зале", который занимал наш степановский курс, собрался весь состав группы. На тот период это -Игорь Переверзев, Александр Калюжный, Сергей Стецун, Александр Сидоров, Алексей Пьянков (он был моложе нас). Иногда к составу примыкали А.Б. и Валера Минин.

Выходной, что делать? Ребята решили поиграть для себя любимых и своих дорогих товарищей, не пошедших (не попавших) в увольнение. Начали. Кто-то сбегал в ЛУР и пригласил, кажется, всего одну девушку (максимум пару, извините, больше 40 лет прошло). Через 30 минут приходит дежурный по институту полковник N. "Чем занимаетесь, товарищи слушатели?" Мы ответили: "Играем, слушаем". Посмотрел на это дело, послушал. И ВСЕ! Дежурный ушел.

Но, придя в дежурку полковник срочно начал звонить заместителю Начальника восточного факультета герою Советского Союза полковнику Попову (в общем, ничего плохого о нем сказать не могу, т.к. он всегда был в тени Начальника факультета генерал-майора танковых войск любимого нами "батьки" Баско К.Ф. Помню только что за несколько лет до Института, когда я даже не собирался в него поступать, волею судеб я иногда бывал в ложе прессы на стадионе Динамо во время матчей футбольного ЦСКА, которую посещал (неизвестный мне в тот период) полковник Попов. Так вот он уже тогда, очевидно узнав во мне своего будущего подчиненного, всегда смотрел на меня как на потенциального преступника. Кстати, эту его настороженность в отношении меня подтвердил как-то один из курсовых офицеров, сказав: "Гончаров, когда я смотрю на тебя, я всегда жду что ты что-нибудь отчебучишь.").

Ну да ладно, назад к нашему "Спектру". Выходной. Естественно, что товарищ полковник немного выпил, может быть и в компании, с которой его разлучили, т.к. на факультете такое ЧП творится - музыка и женщины...

Где-то через час он разъяренный тем, что его оторвали от заслуженного отдыха, влетает в зал, где "неистовствовал народ".

Звучит команда - "Товарищи слушатели!". Игра прекращается, все встают.

- Что за бардак у вас здесь происходит?

- Играем, слушаем, тов. полковник.

- Почему женщины в казарме?

- Это сотрудницы института, тов. полковник.

- Почему так громко?

- Техника электронная, колонки, динамики.

- Выключить!

- Тов. полковник, аппаратура электронная, если отключить, то она не будет играть.

- Выключите! Выключите, я вам говорю!

Аппаратуру отключили. Убедившись, что его команда выполнена. Он сказал: "А теперь играйте!". И довольный поехал домой.

Будьте здоровы!

Игорь Анатольевич Игуменцев Восток - 78 декабрь:

Да, именно Музыка с заглавной буквы, потому как спасала она нас от нудных казарменных будней, была отдушиной для замотанных зубрёжкой, кухнями, «тумбочками» и караулами курсантов, по сути, в большинстве своём молодых пацанов, не знавших жизни и попавших в армию со школьной скамьи.

Для меня Музыка в ВИИЯ существовала в двух ипостасях:

Первый – это поп и рок-музыка, которой я увлекался с того времени, как до СССР докатилась слава Beatles, Rolling Stones, Deep Purple, Led Zeppelin etc., т.е. где-то с конца 1960-х (тогда я начал играть на гитаре в школьном ВИА и песни Битлов подбирал на слух со старенького катушечного магнитофона, равно как и писал на слух слова песен, – партитуры и сборники песен свободно не продавались, сами знаете). В ВИИЯ была возможность доставать оригинальные “диски” (или “пласты”, как говорили), привезенные из-за “бугра”. У кого-то отец был пилотом Аэрофлота на международных авиалиниях и мог привозить иногда пластинки, у другого – дипломатом, у третьего был просто знакомый фарцовщик и т.п. А годы моей учёбы в ВИИЯ – 1973-78 - были апофеозом расцвета рок-музыки, как западной, так и отечественной. Мы обменивались дисками и кассетами, обсуждали новости рок-музыки, слушали её украдкой в основном в ЛУРе. А мне удавалось послушать ещё и в клубе ВИИЯ. Но об этом ниже.

Отмечу с высоты жизненного опыта, что командование ВИИЯ начала 1970-х отнюдь не пыталось сделать из нас классических «сапогов» - и концерты нам устраивали с Муслимом Магомаемым, Поладом Бюль Бюль-оглы, Александром Градским и т.п., и в Большой театр водили, и танцы устраивали с приглашёнными из ближайших вузов студенточками. Кстати, последние в основном были представлены областным пединститутом им. Крупской, находившимся недалеко, на Яузе. К слову, пока ни у кого из Клуба ВИИЯ в данной теме не прозвучало, как выступали в клубе ВИИЯ «передовые» московские поп- и рок-группы, на концерты которых уже тогда попасть было крайне трудно. Ну, пару-тройку примеров, какие есть в моей подкорке, приведу. Концерт рок-группы «Рубиновая атака». Год 1975 или 1976. На сцену актового зала, или, проще, клуба ВИИЯ, выпрыгивают четверо «патлатых» парней в плюшевых (!) штанах ярко-жёлтого и оранжевого цветов (уже вызов!) и врубают на полную катушку западный хард-рок в очень нехилом своём исполнении. Помню, как была представлена одна из песен: «А сейчас мы исполним песню из репертуара группы «Назареттыменянебуди»! (английской рок-группы «Назарет», одним словом). Завели зал конкретно. Фурор произвело также выступление весьма популярной тогда среди московской молодёжи поп-группы «Оловянные солдатики». После их концерта песня «Баллада о водосточной трубе» («Водосточная труба, по тебе течёт вода…» - сейчас её называют супернародной песней) звучала во всех казармах и кубриках «Хилтона» и «Шератона». Запомнилось яркое выступление Андрея Макаревича (тогда мы между собой звали его «Макаром») со своей тогда ещё не легендарной, но уже очень популярной «Машиной времени». Так как Макар в то время не совсем вписывался в стандарты социалистических и коммунистических культурно-моральных стандартов, его «Машину времени» товарищи из политотдела ВИИЯ не пустили в актовый зал, и Макару пришлось играть на втором или третьем этаже (типа фойе) в аккурат перед входными дверьми в актовый зал. Думаю, этим наши политрабочие хотели особо «уесть» тогдашнего популярного «оппозиционера», как сейчас сказали бы. Но «машинисты» не смутились, споро разместили аппаратуру, подключились, настроились и начали играть. Классно играли, от души! Помню, я стоял практически вплотную к Макаревичу, прижавшись к одной из колонн. Там в фойе ещё стоял старенький рояль, на нём Макар сыграл и спел на бис уже ставшую хитом «Свечу». Но когда кто-то из курсантов пустился в пляс под заводные ритмы «Поворота», Макар прекратил играть и сказал: «Извините, но мы на танцах не играем». Эту его фразу я надолго запомнил. Отмечу, что во многом такому прогрессивному методу воспитания будущих офицеров мы во многом были обязаны тогдашнему начальнику ВИИЯ – легендарному Деду, генералу Андрееву. Кстати, с удовольствием прочитал произведение А.Ю. Чекулаева «Легенда о Трофимыче и генерале». С душой написано. Сменивший Деда «строитель» Катышкин практически свёл на «нет» вышеописанные традиции, зато добавил строевой подготовки и для «упрочения войсковой дисциплины» привлёк в качестве курсовых офицеров выпускников МВОКУ, которым всегда «в кайф» было в составе патруля поймать кого-то из наших «в самоходе» или просто задержать в увольнении, выявив нарушение формы одежды или внешнего вида. К счастью, это нас не коснулось, но младшим курсам досталось от фуражек-«аэродромов» и заглаженных хромачей со вставками.

Теперь о второй ипостаси Музыки в ВИИЯ - ВИА «Спектр». Тоже одна из легенд ВИИЯ. Не Военного университета, и даже не ВИМО. Совершенно верно то, что его появлением мы обязаны ребятам со «степановского» курса (В-75) – Сергею Стецуну, Владу Михневичу, Саше Бодрягину др. Играть активно они начали где-то в 1973-74 г.г. Игорь Переверзев (клавиши) и Саша Калюжный (гитара-соло) присоединились, по-моему, тогда же. Они были с «деревянковского» курса (В-77) и поступили в институт в 1972 г. В 1974-75 г.г. «степановцам» надо было уже готовиться к выпуску, и им на прием-передачу опыта пришла «группа товарищей» с «бериевского» (В-78) курса: Алексей Пьянков - ударные, Шура Конных – гитара-бас и ваш покорный слуга Игорь Игуменцев - гитара. Я хорошо помню, как мы играли вместе ещё с Серёгой Стецуном (гитара-бас) и Владом Михневичем. Влад шикарно пел (почти как солист «Песняров») и великолепно играл на скрипке. Высокий, худой, с аккуратными усиками. Благодаря им я познакомился со многими курсантами «степановского» курса ещё до их выпуска (т.е. это было в 1974-75 годах), и встречал их потом в разных местах по ходу службы. Сергей Стецун (он же «Стец») действительно был душой компании и заводилой. Игорь Переверзев был клавишником-асом, играл «один в один» многие темы из всемирно известных хитов и органную классику. Однажды на репетиции он начал играть партию Джона Лорда из композиции Sweet Child In Time английской рок-группы Deep Purple. Если бы Джон Лорд услышал его, он бы точно подарил Игорю свой инструмент или даже чего-нибудь посерьёзнее. Игорь был самым старшим из нас – ему было 28 лет, семья, ребёнок. По его словам, он учился в одном классе музучилища с Аллой Пугачёвой, в то время находившейся в зените славы, и рассказывал изредка (не очень разговорчив был) об Алле, но, вообще-то, ничего плохого. Саша Калюжный очень хорошо играл на гитаре, но потом его отправили на стажировку, и появился он снова в 1977 г.

Когда в 1975 «степановцы» надели лейтенантские погоны и убыли к местам назначения, с осени 1975 «Спектр» стал играть в следующем составе: Игорь Переверзев – клавиши, Игорь Игуменцев – гитара ритм-соло, Шура Конных – гитара-бас, Алексей Пьянков – ударные («кухня»). По-моему, Саша Калюжный вернулся из командировки зимой 1977 г., и дальше мы играли вместе. После ухода Влада Михневича петь было особо некому, поэтому пели все по мере способностей. Потом взяли в вокалисты пару молодых ребят – Серегу Староверова и Алексея Чурбанова (В-80).

Что было особо заметного в деятельности «Спектра»? Ну, прежде всего – первые в то время музыкальные спектакли, которые стали называть модным словом «шоу». Из запомнившихся – «Face to face with American youth» (там мы оттянулись «по полной», вволю поиграв западных рок-хитов), затем спектакль про Великую Отечественную по Б. Васильеву «В списках не значился…», с ним мы ездили в МГУ и ещё куда-то, и пару других «шоу». Были также тематические концерты. Сохранилось фото, где мы стоим на сцене в гусарских костюмах. По-моему, что-то с Иваном Сусаниным. Не помню. Играли мы и на танцах в том самом фойе клуба ВИИЯ, где выступал Макар с «Машиной времени», были также и выездные концерты. Особенно запомнился выезд на празднование Дня СА и ВМФ 23 февраля в Главном управлении кадров Минобороны, в ведении которого находился ВИИЯ. Официальная часть, туда-сюда, попели военно-патриотические песни, ну, а потом начался «гульбарий». Такого числа «развеселившихся» генералов, лихо отплясывающих уже без кителей со своими сотрудницами и секретаршами, я больше в своей жизни не видел. Вальс «На сопках Маньчжурии» мы играли, наверное, раз двадцать. Через пару часов нас вежливо «попросили», и праздник продолжился уже без посторонних глаз и ушей. Но память осталась.

Учебный 1976-77 год был для нас (участников ВИА «Спектр») самым «душевным»: почти каждый день мы проводили в клубе, репетируя и просто «балдея», отдыхая от опостылевшей казарменной рутины. Отношения с начальником клуба (по-моему, майором, фамилию не помню) были самыми дружескими – ведь мы везли ему «нехилый план» культурно-массовых мероприятий. Обычно появлялись мы там после ужина, но в ходе подготовки концертов и «шоу» нам было позволено «сваливать» на репетицию с самоподготовки. Грешен, и пивко попивали иногда, благо продавщицы магазина «Продукты» на Танковом проезде напротив медсанчасти всегда благосклонно относились к бедным «солдатикам». Потом были летние каникулы, после которых в сентябре 1977 года наша группа первой из ВИИЯковцев убыла на войну в Республику Эфиопию. Через год мы вернулись похудевшими, загорелыми и возмужавшими, но уже через три месяца, в декабре 1978 года, нас ждал выпуск, и было не до игры на музыкальных инструментах. Так закончилась славная история моего участия в легенде о ВИА «Спектр».

P.S. Если я был неточен в датах и именах, прошу поправить – буду признателен, ведь прошло немало времени, и теперь иногда требуется участие «коллективного разума».

Алексей Евгеньевич Чурбанов Восток – 80:

К воспоминаниям об ансамбле «Спектр»

Мне кажется, «Спектр» не потерялся в массе музыкальных коллективов Москвы того времени благодаря высокому профессионализму (конечно же), но также и особому настрою, характеризовавшемуся, с одной стороны, отсутствием упадничества и депрессивности, а с другой – наличием естественного, ненадрывного (так и хочется сказать «просвещённого») патриотизма. Этим мы отличались, скажем, от «Оловянных солдатиков» с их здоровым пофигизмом и от всяких «Цветных гитар», целлулоидный оптимизм которых к тому времени уже всем встал поперек горла.

Очень хорошо запомнился спектакль «Без права на правду», поставленный, по-моему, в 1978 году. Это была полноценная, добротная театральная постановка на актуальную политическую тему, и музыку мы в ней исполняли замечательную (как сейчас помню, The Doors «Break On Through» и аналогичную).

The Doors «Break On Through»

You know the day destroys the night
Night divides the day
Tried to run
Tried to hide
Break on through to the other side…

Таков был лейтмотив спектакля.

По институту тогда гулял грипп, и на репетициях, а также на самом спектакле мы обильно заливали носы «нафтизином». После спектакля выпили коньяку. Эх, хорошие были времена!

Старший состав «Спектра» (Переверзев, Калюжный, Игуменцев) поражал меня мощной творческой энергией вкупе с самодисциплиной, отсутствием разгильдяйства и редким в то время, да и сейчас, уважительным отношением к исполнительскому ремеслу. У них я научился спокойно принимать критику и доводить до кондиции исполняемые партии. Эти уроки пригодились мне после выпуска, так как в офицерские годы мне пришлось много выступать в период службы в Торренсе (Республика Куба, или, как тогда говорили, «Кубань»).

Хорошо помню выступления ансамбля «Спектр» в Главном управлении кадров. В ГУКе мы выступали несколько раз (по-моему, три или четыре).

Лучше всего запомнилось, конечно, первое выступление. Нас всех членов ансамбля вызывал институтский генералитет (к сожалению, не помню, кто конкретно) и указал на неожиданность, почетность, а также возможную опасность предстоящей миссии. Лучший инструктаж я получил от нашего незабвенного начальника курса капитана Макарова, который, покашливая, остановил меня на выходе из казармы и напутствовал на подвиг словами: «Ну, вы там только не нажритесь». Я дал слово (и, в общем-то, сдержал, как и все члены ансамбля). Мы вели себя достойно, повышенную ответственность, наверное, чувствовали. Выпили положенные сто грамм уже в конце выступления, а может даже после, но помню, что выпивали на ГУКовской кухне за посудомоечной машиной, длинной как…. Последующие выступления запомнились меньше, так как всё повторялось: подвыпившие офицеры, возбужденные женщины…

После выпуска, на офицерских танцульках в гарнизонах под звуки солдатских ВИА мне всегда вспоминались наши вступления в ГУКе – в том смысле, что бойцы видят нас такими же, какими и мы в свое время видели уважаемых офицеров одного из центральных управлений СА. Всё повторяется.

Интересно, как в Российской армии?

Владимир Петрович Танчук Восток – 75:

Это абсолютная классика, когда один и тот же случай разные люди описывают по-разному, тем более через сорок лет. Но у меня этот эпизод отложился не так красочно, но, вероятно, более анекдотично. Александр Иванович Попов, человек весьма сдержанный, просто предложил отключить электричество и продолжить играть без него. С точки зрения сегодняшнего дня это можно сравнить с предложением послюнявить палец и перелистнуть страницу, чтобы перейти на другой сайт.

Что же касается "Спектра", то он был первопроходцем музыкальной жизни ВИИЯки. Душой его был сверхактивный и заводной Серега Стецун. Этому же ядру (Сергей Стецун, Вадик Михневич) принадлежит честь первопроходцев театральной истории института со знаменитым спектаклем по пьесе Б. Васильева о Брестской крепости. В нем впервые приняли участие курсистки с факультета п-ка Афанасьева (кстати, как и п-к Попов, Герой Советского Союза), которых в 1974 г. вновь вернули под крышу нашего необычного заведения. С этим спектаклем ребята прошли не по одной московской студенческой сцене.

А "Спектр" запомнился еще напутствием в жизнь. Наше перестраховочное руководство под благовидным предлогом лишило Восток-75 выпускного вечера, который уже был заказан в ресторане гостиница Украина, и единственным воспоминанием об окончании учебы осталось выступление нашей группы (мы считали ее полной собственностью нашего курса) на нашем благоустроенном этаже старого 8-ми этажного корпуса: "В дипломаты не попал... Пролетели все пять лет, получи в Читу билет. Хоп-гей-хоп".

С уважением.

Юрьев Юрий Васильевич - Восток 75:

Игорь, привет!

1. Ты забыл назвать еще В.Михневича и периодически примыкавшего к группе М.Ефимова. То ли он на скрипке играл, то ли В.Михневич - не помню.

2. Дополняю твой рассказ про тот концерт. В Москве тогда проходил какой-то конгресс то ли прогрессивной молодежи, то ли прогрессивных сил, и нам всех лишили увольнений, даже москвичей. Народ понемногу дурел - кажется, это был 72-й год. Или до этого концерта, или после, но в этом же зале мы смотрели Олимпиаду в Мюнхене, баскетбол, когда наши на последней секунде забросили янки мяч и победили с перевесом в одно очко. Помнишь, какой рев стоял от наших глоток?

3. А помнишь концерт в Политехе, когда наши вместо 30 минут по программе играли час сорок, лишив выпускников ВГИКа возможности показать нам свои дипломные работы?

А последнее вступление ансамбля в привычном для нас составе, когда они играли на 6-м этаже учебного корпуса? Мы уже выпустились.

Александр Павлович Калюжный Восток – 77:

Приветствую, Клуб! Извини за задержку, потребовалось время. Шлю несколько снимков тех времен, надеюсь, что подойдет. Думаю, было бы неплохо "придержать" их, так сказать, до официальной публикации, чтобы это было не просто интересно, но и для большинства неожиданно (плюс "типа маркетинг"!) Что касается мемуаров, то, к сожалению, это не мое. Скажу лишь, что у каждого из участников ансамбля, как и, наверное, у всех служивых, образовалась своя особая орбита в жизни, и параметры этих орбит, похоже, не очень-то благоприятствовали пересечениям. После выпуска встретился как-то с Михневичем в конце 80х накоротке, да пару раз с Переверзевым на курсовых сходняках в последние годы, вот и все.

Комментарии к снимкам:

1. Первый основной состав (слева направо сверху вниз): Игорь Переверзев (В-77), Александр Бодрягин, Сергей Стецун, Вадим ("Влад") Михневич (все - В-75), Сергей (а не Алексей) Пьянков (В-78). Не хватает Александра Сидорова (В-75, вокал), но он, к сожалению, участвовал не всегда.

Для уточнения: Игорь Переверзев после школы закончил Ипполитова-Иванова, было время до поступления, когда он играл с Градским (в конце 60-х). Пугачиха действительно училась там же примерно в одно время с ним, но, кажется, на курс или два старше (обо всем этом лучше порасспросить самого Игоря).

2. Михневич, Стецун, Калюжный, Бодрягин, Пьянков

3. Михневич

4. Калюжный. В английском варианте названия - небольшой прикол: Spectre (вместо Spectrum, если переводить, или Spektr, если правильно транслитерировать с русского).

5-6-7-8. Спектакль про Альенде 1974 года (билеты и программка). Был поставлен в основном силами степановского (1975) курса. Снимки 7 и 8 при верстке придется как-то соединять (программка в сканер целиком не поместилась).

9-10-11-12. Спектакль "Без права на правду" 1977 года, где мы обеспечивали музыкальное сопровождение в обновленном составе. Поставлен силами деревянковского (1977-лето) и комляковского (1977-декабрь и 1978-лето) курсов. Думаю, о нем подробно и с охотой, помимо прочих желающих, рассказал бы Равиль (Раф) Мустафин (В-77).